Мария
ЕРМОЛОВА

Я с четырех лет была уверена, что стану великой артисткой. С того самого дня, когда услышала от отца о «великом Щепкине», «великом Садовском», я сама захотела быть «великой».*

Дорогое, милое искусство, что с ним теперь? Все навыворот: порнография, безумие — вот литература и театр нашего времени. Я со страхом думаю, что надо опять идти на сцену. Зачем? Что делать? То, что бы я хотела, — нет сил, а то, что хочет мода, я не хочу.

Ломание, шарлатанство, оплевывание идеалов, которым мы молились, — страшно, страшно теперь жить!

То, что я дура, это не новость. И как гадко, как пошло я кажусь иногда самой себе. Во мне находятся точно два голоса. Один совершенно благоразумный, обличающий и карающий меня. Другой же — это голос глупости, и без всякого здравого смысла...

Хорошего актера нельзя обучить, его можно только воспитать.

Мой талант не моя заслуга. Я только проводник того дара, который от меня не зависит.

Это мое несчастье. В жизни я никак не могу выразить того, что думаю и чувствую. Только на сцене мне это удается.

Если художник забывает свое призвание и жертвует им ради личной жизни, он совершает преступление и должен понести наказание.

Есть только одно средство: обратиться к Богу: «Придите ко мне все труждающиеся и обремененные, и Аз упокою вас». Надо, чтобы душа не мучилась... Один Бог может это сделать, только обратись к Нему, ищи Его... Не мудрствуй, а только слушай Его, и ты найдешь Его, и впервые почувствуешь, что такое душевный покой, которого ты не знала в жизни твоей!

* Информация основана на высказываниях героя раздела, а также на высказываниях её близких, знакомых и коллег